[~Ryuik~]

25.01.2012 в 22:31

Пишет  Death fanfiction:

Автор: Death aka Feanaro
Название: Бездна
Жанр: статья
Комментарий: вы можете не соглашаться с автором. Но статья писалась не для дискуссий. Хотите опровергнуть - пишите свою статью.
Размещение: только с шапкой и/или ссылкой на дневник автора. Сопрете без указания авторства - найду и откушу вам голову. (У меня уже сперли одну статью,и я не хочу, чтобы это повторялось.)

Говорить о творчестве Гакта – все равно, что пытаться объять необъятное: слишком много пришлось бы потратить слов, сил и времени, чтобы охватить все. Поэтому здесь я буду говорить в общем и целом.

Гакт – Артист с большой буквы, артист в широком и исконном смысле этого слова. Масштаб его творческой личности трудно переоценить. В почти любом профайле читаем: «певец, композитор, актер, дизайнер, писатель, сценарист…» Не много ли для одного?

Основное – это, конечно, музыка и голос. Но и кроме есть еще козыри в рукаве. Имей он только голос, он бы добился, быть может, не меньше, чем у него есть сейчас, но – у него не только голос.

Сказать о нем: певец ничтожно мало. Он не просто пишет и поет песни. Он творит миры, оживающие на глазах изумленной публики. И имеющий уши да услышит, имеющий глаза – увидит.

Не секрет, я думаю, какие грандиозные шоу он устраивает. (О, сколько было разочарованных после концертов YFC! Людям недодали декораций, и они расстроились. Но об этом чуть позже.) Живой огонь, льющаяся с потолка вода, выдрессированные танцоры, игра света, спецэффекты… Все это великолепие называется visual-live, от visual – визуальный, зрительный и live – жизнь, живое. Живой зрительный образ, живая картина. Также нельзя забывать, что первое слово явно взято из названия целого направления на японской сцене – visual-kei. Visual-kei предполагает яркие сценические образы и эпатаж. Но не только это. Через зрительные образы артисты рассказывают зрителю историю, доносят до него какую-то свою идею. С точки зрения «донесения идеи» Гакт остается предан visual-kei даже в YFC.

То, что Гакт устраивает на сцене, является прямым продолжением его музыки, дополняя и расширяя ее образы. Если придуманная им история требует шикарных декораций – они будут, если нет – то нет. Именно поэтому на выступлениях YFC мы не видим ни столбов пламени, ни живых лошадей: перед нами школьный бойз-бенд, он по определению не может существовать в таких декорациях. На первый взгляд может показаться, что Гакт делает это из одного желания поразить. Убери декорации и надень на него костюм попроще – и все, ничего-то от него не останется. Но, хотя тщеславия и самолюбия ему не занимать, все-таки это ложное впечатление. И в костюме попроще он бы покорял публику снова и снова, одним своим голосом. Но в пространстве «я и микрофон» ему было бы тесно.

Костюмы Гакта не просто для красоты. Это – продуманная часть общей картины, и далеко не последняя. Его внешний облик – от пяток до макушки – обусловлен законами того мира, о котором он рассказывает в данный момент. Прото и Зеро не могут не носить военной формы, история бы не получилась. Все-все - от прически до последней ноты – часть его миротворчества, без этого никак нельзя.

Он сам придумывает героев, их историю, примеряет это на себя – и всегда остается собой. И что бы он ни творил (иногда – ни вытворял) на сцене, все его образы и истории объединяет одно – чудовищный по своей силе дух. Сила его недюжинной личности проступает сквозь его произведения, преломляясь, как луч света в гранях бриллианта, достигает сердец зрителей по всему миру.

Он не только рассказывает нам историю, он создает целые миры, и для описания этих миров мало только слов и музыки. Не все из этого описания мы можем видеть и слышать. Многое остается за пределами сцены, являясь как бы дополнительным материалом, комментарием к альбому и концерту. Но для полного понимания этот «комментарий» действительно необходим. Рассказывая свою историю, Гакт не чурается самых разных средств: от художественного слова до небрежно (небрежно ли?!) брошенного в интервью слова. И получается, что его творчество – это ларец с двойным дном, под которым – еще тайник, еще – ящичек, еще – всё, целая бездна всего. Мозаика из миллиона кусочков. И каждый кусочек – законченное произведение, со своими загадками, своей сложной символикой, своим маленьким мирком. Каждый ценен сам по себе. А соедини их вместе – и картина станет еще ярче, еще полнее и – сложнее. Конечно, вы можете наслаждаться каждым кусочком этой мозаики отдельно. Можно слушать Jesus и не читать Proto to Zero. Ни то, ни другое своей ценности не потеряет. Но самое интересное начинается как раз с соединением элементов. Игра в бисер. Подсчет звезд на небе. Тем больше открываешь, тем больше видишь, что открыто совсем мало. Сократовское «я знаю только то, что ничего не знаю».

Создавая свои полотна Гакт, (именно благодаря такой их сложности) оставляет зрителю (в широком смысле слова) простор для домыслов, догадок, трактовок и, что очень важно, для творчества и даже – сотворчества. (Это не только то, что имеет приставку «фан», но и вполне самостоятельные вещи, на создание которых, так или иначе, повлиял он. Я думаю, что такие есть - или же появятся, не сейчас, так потом. И будут говорить: "Гакт повлиял на меня...")

В основе его полотен всегда лежит какая-то идея (мысль, убеждение). Эту идею он и пытается донести до зрителя (слушателя, читателя…), воздействуя на него самыми разными способами: жестом, словом, взглядом, музыкой, голосом… В хаотичном, на первый взгляд, строе его полотен есть точность и продуманность почти шизофреническая, ведомая только ему (а может – и нет…).
Он идет на поводу у своего героя, полностью перевоплощаясь. Даже мимика и взгляд его меняется в зависимости от характера персонажа. Посмотрите, например, на то, как корчит рожи Шо и как смотрит и двигается Зеро. Но герои его – плоть от плоти его, и он, можно сказать, «играет себя». (Отчасти именно поэтому, мне кажется, так часто приходится слышать, что он плохой актер. Даже в чужой вещи он будет играет свое, это будет часть его личности, не надо ждать от него не-Гакта.)

В его актерских работах есть то, что тесно связывает их с его основной деятельностью: в кино, как и на сцене, он стремится достучаться до сердца зрителя, донести до него свои чувства, мысли, идеи.

Его творчество многогранно и неиссякаемо. Во всем, что он делает, присутствует то, что называется искрой божьей и гениальностью. И это не громкие слова. Это правда. Таких людей – один на миллион. Его таланта, огня его души хватило бы на десяток талантливых артистов. В каждое свое детище он вкладывает душу. И этого нельзя не видеть, не чувствовать. И запасы – неисчерпаемы (пока?).

Такого артиста мало любить, ему надо верить. Верить – раз и навсегда, без оглядки и без оговорок. Иначе ничего не получится у вас с ним. Его творчество требует от публики попытки и желания понимать, искать, медитировать даже. А без веры этого не будет: при первом же «не понимаю, зачем ему это» сказка закончится, контакт разорвется. Я говорю именно о вере, а не о слепом преклонении. Верить нужно, потому что он знает, что и как делать. Это доверие профессионалу и гению, Мастеру. Так верят великим художникам и педагогам. Так дети верят родителям. Я говорю не об оценке (что ни сделает, все хорошо (плохо)), нет. Я говорю о не-сомнении в том, что он знает что делает.

Если доверишься, пойдешь за ним, начнешь складывать мозаику, откроешь для себя новое и прекрасное. Не поверишь – останешься с пустотой и разочарованием. И третьего нет.

Он отдает себя всего, всю душу свою. И в ответ ему нужно не просто внимание, а понимание, хотя бы стремление к пониманию. Только в диалоге со зрителем Творчество имеет смысл. Источник неиссякаем, было бы кому - пить.


Я без беты, поэтому замечания об опечатках приветствуются.

@темы: не нравится? не ешьте. это кактус, Мао-сама, лирическое исступление, сарафан в мелкого Аристотеля, чуже-родное, цитаты, размышления, зарисовки, немного личного